Другие новости по теме:
Комментарии (0) Эволюционное управление 16
Спор об идеях и их происхождении имеет еще одну, важнейшую для людей, сторону. Это вопрос о познании. И его также впервые поставили древнегреческие философы. А именно: между двумя шарами (пусть даже один из них медный, а другой гипсовый) имеется нечто общее. Познав свойство одного из шаров (например, определив, что его поверхность равна 4nR2), мы таинственным образом узнаем что-то и о втором шаре (его поверхность определяется той же формулой) и, более того, обо всех других шарах во Вселенной.
Почему так получается? — вот фундаментальный вопрос, которым задались древние идеалисты. Это важнейший вопрос для теории познания. Именно существование общего в природе делает возможной знание, науку. Только в силу общности сходных вещей мы можем узнавать что-то обо всех, не исследуя каждую из них. А это суть всякого знания, всякой науки. Ни в одной из наук не было бы никакого смысла, если бы ее выводы, полученные из изучения ограниченного количества вещей и явлений, нельзя было бы распространять на другие. Например, если бы площадь поверхности каждого конкретного шара нужно было бы вычислять по индивидуальной, каждый раз другой, формуле... Нам не нужно вскрывать каждого человека, чтобы удостовериться в том, есть ли у него сердце, и течет ли в жилах кровь. Испытав лекарство на группе добровольцев, мы думаем, что и на других людей оно будет действовать подобным образом. Изучив спектр атомов гелия на Земле, мы справедливо полагаем, что такой же спектр имеет и гелий в других галактиках. Мы имеем основания
думать, что вода на Марсе такая же, как на Земле и люди смогут использовать ее для питья. Почему другие вещи одного рода, даже находящиеся за миллионы километров, реально имеют нечто общее с теми, которые нам удалось исследовать?
Греки ответили на вопрос так: всякая вещь из рода одинаковых вещей (например, лошадей) имеет общую идею. Собственно, они одинаковые (ясно, что не абсолютно, а относительно одинаковые) и составляют род именно потому, что имеют общую идею. Но вот вопрос, где существует первообраз, первичная идея и каким образом идея попадает в каждую из вещей рода, осталось для них загадкой и явился вопросом, породившим в конечном счете «основной вопрос философии», вопрос об отношении духа и материи. Хотя Аотель двигался в правильном направлении, он писал: «Жбо семя порождает [живое] также, как умение — изделия; оно содержит в себе форму и возможность...». [Аотель, 1975, 1034 а30] Ему не хватило знаний, полученных на много веков позднее генетикой и палеонтологией, благодаря которым можно понять движение общего от древнего предка биологического вида к множеству современных потомков, исследуя некоторое подмножество которых мы узнаем нечто истинное обо всех.